Здравствуйте, люди!

Я напишу сбивчиво, можно? Так много хочется рассказать.

Я взяла кота из приюта. А брать я его не собиралась. Тут целая история. Начну по порядку.

Примерно полтора года назад переходила я дорогу через подземный переход и в коробке увидела кошачьих ребятишек. Я всеми силами стараюсь сейчас начать жизнь заново и воспитываю в себе целую кучу полезных качеств, например, ответственность (отсутствие легкомыслия) и всё такое, но котёнок был несчастным, как-то плохо лежал. В общем, не смогла себя уговорить пройти мимо.

Так. Квартиры у меня своей нет. Пока. Живу на служебной. Но взяла. Пожил он у меня один день- помирать стал. Ни с того ни с сего. И понеслась : ветеринары, анализы, уколы, бессонные ночи (я его, как маленького, на руках качала), ветклиники, еще ветеринары, опять анализы, ай!... Это продолжается и по сию пору, надо сказать. У малыша моего нашли коронавирус, будь он проклят. Но ничего, не ропщу. Лечимся, молимся Котовым Богам, живем. Он – моя душа, мой друг, моя семья. Мы с ним абсолютно на равных. Я была одна. А тут нас стало двое. Он – второе Я. Если я кричу, например, он подходит близко-близко, смотрит на меня во все глаза, и слушает внимательно-внимательно, старается понять - чего это я? Что я говорю? Понимает. А мне всегда потом стыдно перед ним. Я люблю его. Я хочу, чтоб он жил и был здоров, я люблю его.

Так. Теперь. Ездили мы летом к бабушке. В частном доме жили, малыш мой гулять ходил, сердце замирало от страха, но возвращался ко мне, мой мальчик. И однажды с переулка привел страшненькую-страшненькую, худую - облезлую, с торчащими костяшками, горбатым носом, жуткими глазищами какую-то котёнку. Я её покормила, они во дворе поиграли, и я её в магазин отнесла. Она вечером вернулась. Я думаю: ну куда? Мы сами с малышом, считай бездомыши, а тут такое дело, ну безответственно же… А в переулке собаки, коты большие, наша девочка маленькая, одна против них стояла, отважная…

Однажды я разрешила ей поспать на диване, пришла моя Ма, раскричалась, брезгливо так сбросила её с дивана с криком: «Какая страшненькая, просто ведьма!!!» - та даже проснуться не успела. Так мне её жалко стало, такую страшилищу, думаю: «никому ты, бедняга, не нужна, такая страшненькая», переложила её к себе на кровать, а она, честно говоря, при этом при всем еще и грязненькая была… И вдруг, совершенно неожиданно для себя, я её поцеловала. В нос. Прямо в её страшный горбатый, как у бультерьера, нос. А я повторяю – воспитываю в себе - и сейчас, и тогда - соооооовсееееем другие качества: волю, ответственность, взрослый человек, и всё такое, никаких вот этих сюси – пуси, соберись тряпка. Короче, как-то так. Значит, поцеловала я в нос эту грязную - страшную коху, и вижу… на кошачьем личике море, нет - космос следующих чувств: «Что это такое???!!! Меня что?! Поцеловали???!!! Меня???!!! А как это???!!! Это непонятно мне совсем!!! Но, вроде, хорошо!!! Надо как-то отреагировать… А как? Как на это реагировать??? Всю маленькую жизнь только били!!! И только гнали!!! И только пинали!!! Там-то я хорошо знаю, как реагировать!!! Я научилась убегать, защищаться, голодать, зализывать, и просить, просить, просить!!! А тут… Как??? Не знаю!!! Что делать???»

Я клянусь вам, я взрослый человек, но я видела всё это своими глазами! Это всё было так сильно, так четко, так выпукло, что ли… Это нельзя было не понять. Это понятно было очень. И вот мы лицами в сантиметрах друг от друга и в полном шоке обе (я не преувеличиваю), я – от себя, она – от меня, от того, что с ней происходит. И вот этот кошачий организм далее принимает следующее решение: надо как-то ответить, по-любому… И она обняла меня за лицо своими неловкими, маленькими, нескладными, худыми, продолговатыми лапёшками. И держала какое-то время, глядя всеми своими глазищами в мои глаза. И всё. Моя кошка. Я это сразу как-то поняла. Моя. А я её. Всё. Точка. Этот кошачий организм теперь мой. Они с малышом стали сразу играть. И девочка успокоилась моя. Надо сказать, этот кошачий организм и сейчас с нами живёт вполне себе спокойно (ттт!), ей со мной хорошо, она мне доверяет, я это знаю.

Даже когда меня из отпуска на работу раньше вызвали, пришлось менять билет, а летом удалось поменять нижний купе только на верхний боковой плацкарт (а ехать сутки), я их сложила в рюкзачок обоих, приказала им сидеть тихо, таможня как-никак. Они сидели сутки в рюкзаке на второй боковой полке, выходя по часам только кушать и в туалет. Это при том, чтобы мой малыш на месте сидел, вообще нереально представить, а девчонка, маленькая, с улицы, вертится, всё хочет знать, сами понимаете… Но я им сказала (кстати, без всякого расчета на понимание, я взрослый человек, с котами не разговариваю): «Дети, маме нужно деньги зарабатывать». И всё. Они сидели тихо, как миленькие, хотите верьте, хотите нет. Они меня поняли. Я когда рассказала об этом своей подруге, она мне сказала так: «А что же тут удивительного? Они же твоя семья». Так-то.

Из неприятного: заразили мы с малышом - таки нашу девочку. Вышло так. Малыш уже вылечился, анализ отрицательный, но, видать, успели они как-то друг от друга опять этот чертов коронавирус подхватить. А он потом опять от неё нацеплялся. А может, у девочки он свой был, кто его знает… Я у них прощения попросила. Вот лечимся теперь. Дрожу за них. Даже подумать страшно. А кошка моя такая раскрасавица вышла, тьфу на неё. И личико, и всё такое, стало красивое, сладкое! Так она расправилась от нашей с ней взаимной любви, господа. Такая девочка у нас красивая получилась, нежная, умная, внимательная! Хорошая!!! Я как без них жила-то и не знаю.

 

А вот теперь, собственно про приют. Сидела на работе, лазила в интернете чё-то. Вылезла мне фотография белого кота, как две капли на моего похожая, только с ушком что-то. Телефон под фотографией. Звоню. Здрасьте, говорю, что за кот? - Просто так спрашиваю, от нечего делать. Вот, говорят, кот. В приюте сидит. Несколько лет уже. Нелюдимый. Я говорю: а что это он такой красивый, белый и никто его не берет что ли? Как такое может быть? А мне говорят: это, знаете ли вопрос удачи каждого отдельно взятого кота, а никак не красоты. По нему, говорят, никто за несколько лет даже и не звонил, не то что брать, никто и не интересовался, даже странно, вы первая. Сидит он в углу клетки, ни с кем не общается. Я говорю, а что с ним не то? Да всё, говорят то, только нелюдимый, ни с кем не общается, в себя ушел, на всех приют по-разному действует. На этого- вот так подействовал – оставьте, дескать меня все в покое, дайте помереть спокойно, не трогайте. А как, говорю, он в приют попал? Сейчас, говорят, уже и не узнать, но за те полтора года, что мы там, он в приюте. А сейчас он в больнице, ухо лечат ему, вы его всё равно взять не сможете, не отдадут из больницы, правила такие. Да я говорю, брать и не собираюсь, квартиры, мол, у меня нет, а полтора кота есть уже, я, может только если как помочь ему. А, ну тогда просто приезжайте с ним знакомиться, возьмите с собой сосиску. Будете его навещать, будете ему другом и куратором. Серьезные слова-то какие. Куратором... Какой из меня куратор? Я сама себя-то курировать пока не очень могу, если честно. Нервы ни к черту, ну вы понимаете… Вот так, такие дела.

Это я потом узнала, что такое муниципальный приют, как там животные живут (как маленькие зэки, только без состава вины), они там просто сидят в клетках целыми днями, как маленькие преступники, сидят и ждут, ждут неизвестно чего. И эти дни складываются в недели, месяцы, годы беспонтового, жуткого существования. Потому что это не жизнь. Это существование. Они там, например, не играют. Как будто знают, что это не место для игр, здесь играть нельзя. Всё во мне перевернулось, как я увидела этих кошачьих людей в некошачьем отчаянии! Братва! Каждого не брошу, каждого поцелую, поглажу, слезы вытру, помогать буду. Они зависимы же от нас, особенно, если мы, предполагая их домашнее у себя существование, кастрировали их, отобрав у них тем самым изрядную долю их силы, их животного выживания, инстинкта жизни, самосохранения, размножения. Мы же должны это понимать. Если ты своим решением отнимаешь у живого существа часть его природной животной силы, благодаря которой он всегда, при любых раскладах сможет позаботиться о себе сам – мы, тем самым, берем на СЕБЯ ответственность за его ДРУГУЮ жизнь, жизнь, в которой ТЫ будешь заботиться о его пропитании и жизнеобеспечении, потому что он не может больше этого делать сам. Никто же из нас не идиот, мы же все это понимаем. Эти все самоуговоры – мол, им это для здоровья лучше. Х-ня это всё. Мы же все всё понимаем. ДРУГУЮ жизнь, ПРИЧИНОЙ которой - этой ДРУГОЙ жизни – послужили мы, братцы с вами, потому что их инстинкты и их следствия мешают НАМ жить в наших квартирах, ну вот мы и изобрели такие варианты, как кастрация и стерилизация, варварские вещи, кстати говоря, и оправданий тут быть не может, все мы с вами это прекрасно понимаем. НО!!! Так отвечай, же, черт возьми, ЧЕЛОВЕК, за то, что ты с этим животным сделал! Корми его, пои его, разговаривай с ним, заботься о нем, думай о нем, лечи его, когда ему нужно. Люби его. Не предавай его. Не отдавай его в приют. Предварительно кастрировав. Знаете, да, что они защищать себя сами не способны без этих жизненно важных гормонов? Осознанней как-то надо, братцы, осознанней что ли...

Ну, да не мне судить. Я понимаю, стараюсь понять, всеми силами удерживаюсь от осуждения, там, как бы расклады разные по жизни бывают, умер кто, там, не знаю, еще что, животное оказалось в приюте… Но в остальных-то случаях!!! Господи! А они же живые, мать вашу!!! Они же терпят боль, у них сердца в приютах разрываются, вы это знали??? Умер от разрыва сердца – частый диагноз. А еще, например, знаете, что кот, в отличие от собаки, например, может заморить себя голодом ДО СМЕРТИ? То есть он может принять осознанное решение не есть, и умереть голодной смертью. Что и делал мой малыш белый с раненым ушком в углу приютской клетки, ибо, когда я его взяла и взвешивала потом в клинике то - при том, что он перс и крупный – он весил два божеских килограмма всего. Моя девица, для сравнения в девять месяцев уже, ттт, около трех с половиной, а она крохотная миниатюрная кошечка вышла, малютка совсем. А этот два. Уже не ел совсем, тосковал. Так, сука, жить невыносимо становится, когда понимаешь – тоскует чья-то живая душа, плохо кому-то. И этот кто-то рядом с тобой. В одном городе.

А мне, знаете, было пару раз в жизни по-настоящему плохо. В этом городе. Из мрачного опыта знаю, что когда кому-то по-настоящему плохо, то он, этот кто-то остаётся с этим «плохо» один. Это всегда два в одном – плохо и один. И вот это невыносимое оказалось для меня сочетание. Это то, мимо чего не смогла я пройти. Остановилась. И с тех пор не смогла жить по-другому. Проходя мимо чьей-то боли. Нужно помочь. Нужно. Хотя бы одному. Не иди мимо. Остановись. Не думай только о себе. Подумай о другом. Помоги ему. Хотя бы одного. Хотя бы одному. Подставь плечо. Помоги. Подними. Спаси. Избавь. Одного. Пригодись. Хотя бы одному. Хотя бы коту. Пусть хотя бы на этом миллиметре бытия, пока ты там проходил, что-то превратилось из плохого в хорошее. Из боли в радость. Из смерти в жизнь. Из несправедливого в справедливое. Потому что боль, смерть, тоска, одиночество, ужас – это всегда несправедливо. Этого не должно быть. Хотя бы там, где ты. Это зона твоей ответственности. Вот такая индивидуальная мотивация, как на фронте: надо, Вася, надо. Вот так я теперь думаю. После того, как взяла одним махом моего котика из приюта, спасая его, даже страшно предположить от чего, ибо не понравились мне глаза тех людей, которые волею судьбы там должны за ними ухаживать. Не понравились. А я всегда доверяю своему чутью. Оно у меня почти звериное. А я ведь его и брать не собиралась. Представляете? Сейчас, надо сказать, замаячила передо мной впервые за 22 московских года маленькая надежда на квартиру в Подмосковье. Вот, жду, чем дело разрулится. На этой служебной уже поджимают, аренда закончилась, висим между небом и землей. Вот молюсь. А тут кот. Третий. Вы представляете размер моего взрослого ответственного ужаса? А я в третий раз повторяю, что сознательно в 37 культивирую в себе именно взрослые качества, потому что раньше-то жизнь была ох какая разная, невзрослая, разудалая, не девичья, девяностые, одна в Москве, бедовая жизнь была в общем-то, помните про "плохо" и "много" и "два в одном"? Вот.

Да, кстати, знаете, что я подумала, когда шла в первый раз из приюта, да по лесу, да по шпалам, а вокруг люди странные, недобрые, нерусские, мужского пола, ну да хрен с ними, где наша не пропадала, везде пропадала. Дождь. Холодно. Вот иду я и думаю: «Ах. Ах. Как же мне плохо. Ах. Как я могла себе такие переживания и нервы причинить? Ах. Ведь не девочка уже. Как я переживаю! Как мне плохо! Пойду, мне надо выпить валерьянки, или коньяку. Успокоиться. А лучше и валерьянки и коньяку вместе, холодно, черт, как мокро, на душе отвратительно… И тут посреди шпал и леса и дождя пронзила меня одна такая мысль нехитрая: а котам вот этим сейчас и собакам, и всем этим короче хвостатым и усатым чувакам, заключенным в клетки сейчас коньяку никто не нальет. И даже воды. И пожрать не даст. И если болит - не полечат. Если помрут – будут только рады. Потому что кто в наше время в этом мире, а особенно в этой стране кому нужен? Да никто никому, просто - запросто говоря. А я, бляха-муха, иду в теплой одежде, в теплое место, где вкусно поем, и в тепле засну, и мне, черт возьми еще и отвратительно на душе, у меня нервы, видите ли, ни к черту! А им-то как бедным, этим чувачкам хвостатым, братьям нашим, ни в чем не виноватым, кроме того, что животными домашними родились?! И я поняла тогда, в ту минуту, что всю свою долбаную эгоистическую жизнь я жила для себя и про себя и только! И заботилась всегда только о себе, ибо забота о своей семье - там маме, брате, это тоже только о себе, ибо твоя семья, это ты и есть, и заботиться ты о ней ДОЛЖЕН. И никакой в этом заслуги нет. И вот от этих мыслей там на шпалах я и изменилась. Моя жизнь изменилась. И теперь не может изменится обратно.

Мальчик мой первое время тяжело привыкал к нам, к котикам, ко мне, к дому, боялся всего, не понимал, где он, описался от страху, мужских голосов и до сих пор боится, досталось ему, горемыке моей. Что он там думал в углу в клетке, пока сидел? Пока меня ждал. Несколько лет. Господи, и подумать страшно. А я где была? Что я в этот момент делала? Пока роднуша моя там за жизнь уже переставала цепляться? Меня ждал. Знал, что я приду, душа его знала, наверное. Вот как подумаешь – бегаешь, бегаешь, ищешь чего-то. А твоё – вот оно, тут, есть, приходи, бери, люби. Открой глаза! Потом потихоньку оттаивать стал, кроха моя.

Тут мне еще несколько томов написать надо про то, КАК он к жизни возвращался. День за днем. День за днем. И как он ВСЁ понимает, что я ему говорю, и тут же делает, что понял. Ибо нет у него этой роскоши – меня не понимать, у приютских это у всех, наверное. Опять же и неспокойно мне от болезни от их дурацкой, она смертельная, эта корона. Боже дай моим детям с ней справиться, ведь я их так люблю, они меня в человека превратили. Вот и неспокойно мне на душе, и тревожу я по ночам кошачьих богов молитвами за моих детей. Ну что же. Живем.

Вы тоже можете подарить счастье брошенной кошке. Возьмите кошку в добрые руки